Дочки военных
Психотерапевт Виктория Меркулова рассуждает в журнале Psychologies, почему дочерям людей в погонах непросто найти спутника жизни среди гражданских? Как гарнизонное детство сказалось на судьбе взрослых женщин? Что нужно знать мужчине, если он готовится к серьезным отношениям с такой партнершей?
Виктория Меркулова
Автор
Детство этих женщин можно описать так: частые переезды, квартиры в военных городках, смена школ, новые друзья (а старые — только по переписке), папа всегда на службе и в любой момент может уехать далеко и надолго, а может и вовсе не вернуться, рядом только самоотверженная мама, готовая быстро собрать чемоданы.
Как эти события отразились на жизни, чувствах, привычках девочек? Как это сказалось на их взрослом жизненном сценарии? Почему им не всегда просто подобрать партнера в «гражданском мире»?
Воспоминания, которыми поделились несколько женщин, оказались во многом похожи, хотя сами женщины оценивают их по-разному. Кому-то «школа молодого бойца» помогает, а кому-то мешает.
Мы попросили клинического психолога, гештальт-терапевта Викторию Меркулову прокомментировать страницы биографий.
СТРАНИЦА № 1. ПЕРЕЕЗДЫ В РАЗНЫЕ РЕГИОНЫ И СТРАНЫ. ЧАСТАЯ СМЕНА ЖИЛЬЯ, ШКОЛ, КРУГА ОБЩЕНИЯ
«Много в детстве и юности было переездов, большинство одноклассников разбросано по всей стране, с ними я встречаюсь до сих пор. У нас такое братство детей военных. Сейчас я, разумеется, на чемоданах не живу, но к смене места жительства отношусь легко. Но мешает потеря друзей, своего окружения. Тогда не было мобильных, не было вайберов и вотсапов. Переписывались обычными письмами. Конечно, я скучала». Людмила, 50 лет
«В детстве меня переезды не пугали, наоборот — всегда было интересно новое окружение, люди, дома. Я могу приспособиться к любым условиям». Елена, 33 года
«Мы очень много переезжали, поэтому сейчас мне жить на одном месте довольно сложно. Стараюсь, конечно, приучить себя, но хотя бы через год ненадолго меняю обстановку». Вика, 34 года
«Друзей у меня как раз много, только всех по бывшему Союзу раскидало... Кто-то теперь за рубежом, и политические дрязги, увы, внесли свою лепту в отношения... Но коммуникабельности жизнь научила — это факт. Именно в военном детстве я приспособились жить в социуме. В городке было чуть менее ста детей нашего с братом возраста, и со всеми мы выстраивали отношения, научилась ценить дружбу, быть верными и надежными друзьями». Элина, 49 лет
«Надо мной часто смеются друзья и родные: я не умею терять вещи. Точнее, если я что-то теряю — пусть карандаш или расческу, — я не успокоюсь, пока не найду. Из-за частых переездов у меня было крайне мало собственных вещей. И я очень дорожу каждой, даже теперь, когда стала взрослой и могу купить себе что угодно». Ирина, 28 лет
«Мы жили до моего второго класса на Севере, рядом с космодромом Плесецк. Жили сообществом семей военных. Школу я меняла пять раз. Всегда было много детей моего возраста, и все из разных стран и городов, нам было весело. У нас были свои праздники. Рядом — бравые взрослые. Мы жили в собственной счастливой стране. У меня было ощущение безопасности». Инесса, 38 лет
«Я завидовала двоюродным сестрам, чьи родители были гражданскими. Они могли делать со своими комнатами что хотели. Вешали постеры с рок-музыкантами, даже рисовали на обоях. Мне это было запрещено — наши квартиры были казенными, и ни в коем случае нельзя было их портить». Алла, 32 года
Как эти события отразились на жизни, чувствах, привычках девочек? Как это сказалось на их взрослом жизненном сценарии? Почему им не всегда просто подобрать партнера в «гражданском мире»?
Воспоминания, которыми поделились несколько женщин, оказались во многом похожи, хотя сами женщины оценивают их по-разному. Кому-то «школа молодого бойца» помогает, а кому-то мешает.
Мы попросили клинического психолога, гештальт-терапевта Викторию Меркулову прокомментировать страницы биографий.
СТРАНИЦА № 1. ПЕРЕЕЗДЫ В РАЗНЫЕ РЕГИОНЫ И СТРАНЫ. ЧАСТАЯ СМЕНА ЖИЛЬЯ, ШКОЛ, КРУГА ОБЩЕНИЯ
«Много в детстве и юности было переездов, большинство одноклассников разбросано по всей стране, с ними я встречаюсь до сих пор. У нас такое братство детей военных. Сейчас я, разумеется, на чемоданах не живу, но к смене места жительства отношусь легко. Но мешает потеря друзей, своего окружения. Тогда не было мобильных, не было вайберов и вотсапов. Переписывались обычными письмами. Конечно, я скучала». Людмила, 50 лет
«В детстве меня переезды не пугали, наоборот — всегда было интересно новое окружение, люди, дома. Я могу приспособиться к любым условиям». Елена, 33 года
«Мы очень много переезжали, поэтому сейчас мне жить на одном месте довольно сложно. Стараюсь, конечно, приучить себя, но хотя бы через год ненадолго меняю обстановку». Вика, 34 года
«Друзей у меня как раз много, только всех по бывшему Союзу раскидало... Кто-то теперь за рубежом, и политические дрязги, увы, внесли свою лепту в отношения... Но коммуникабельности жизнь научила — это факт. Именно в военном детстве я приспособились жить в социуме. В городке было чуть менее ста детей нашего с братом возраста, и со всеми мы выстраивали отношения, научилась ценить дружбу, быть верными и надежными друзьями». Элина, 49 лет
«Надо мной часто смеются друзья и родные: я не умею терять вещи. Точнее, если я что-то теряю — пусть карандаш или расческу, — я не успокоюсь, пока не найду. Из-за частых переездов у меня было крайне мало собственных вещей. И я очень дорожу каждой, даже теперь, когда стала взрослой и могу купить себе что угодно». Ирина, 28 лет
«Мы жили до моего второго класса на Севере, рядом с космодромом Плесецк. Жили сообществом семей военных. Школу я меняла пять раз. Всегда было много детей моего возраста, и все из разных стран и городов, нам было весело. У нас были свои праздники. Рядом — бравые взрослые. Мы жили в собственной счастливой стране. У меня было ощущение безопасности». Инесса, 38 лет
«Я завидовала двоюродным сестрам, чьи родители были гражданскими. Они могли делать со своими комнатами что хотели. Вешали постеры с рок-музыкантами, даже рисовали на обоях. Мне это было запрещено — наши квартиры были казенными, и ни в коем случае нельзя было их портить». Алла, 32 года
У этих женщин высокая адаптивная способность, они умеют привыкать и подстраиваться к различным ситуациям
ВЫСОКАЯ АДАПТИВНОСТЬ БЕЗ ГЛУБОКИХ ПРИВЯЗАННОСТЕЙ
«С одной стороны, у этих женщин высокая адаптивная способность, они умеют привыкать и подстраиваться к различным ситуациям, — отмечает психолог Виктория Меркулова. — Это их проверенная стратегия выживания. Они обладают умением переписывать каждый раз все с нового листа.
Пробуют себя в разных ролях: побыла такой, не получилось — можно в следующий раз попробовать побыть иной. И жизнь предоставляет им такую возможность. Они, как в компьютерной игре, могут многократно проходить один и тот же уровень, используя предыдущий опыт.
С другой стороны, как бы ни хвалились эти женщины большим списком друзей, частые переезды накладывают отпечаток — проявляется неспособность к глубоким привязанностям, невозможность долго поддерживать отношения.
Дружба по переписке не дает таких целостных отношений, как живое общение. Это не совсем та связь, при которой люди проходят огонь, воду и медные трубы — когда есть разница во мнениях, неизбежные конфликты. В переписке, особенно с задержкой во времени, этого нет. Отношения становятся рафинированными.
В такой ситуации мы берем только самое хорошее и сохраняем немного идеалистическое отношение к дружбе. Им особенно важно, чтобы хоть что-то оставалось неизменным в их переменчивом мире, за что можно уцепиться.
Свою идентификацию мы строим в том числе на взаимодействии со средой, например: «Я люблю рок, играю в шахматы, дружу с Машей...» Если окружение часто меняется, то идентичность подвергается риску. Именно поэтому при кажущейся готовности к переменам, должны оставаться какие-то неизменные вещи. Ими могут стать и обычные карандаши. Если мир часто меняется, необходимы какие-то якоря для устойчивости.
У таких девочек не вырабатывается ценность обустройства своего жилья, гнезда. Формально у них есть свое пространство, но возможности обжить его так, как хочется, в полной мере нет. И даже с годами отношение к постоянному жилью часто сохраняется как ко временному».
«С одной стороны, у этих женщин высокая адаптивная способность, они умеют привыкать и подстраиваться к различным ситуациям, — отмечает психолог Виктория Меркулова. — Это их проверенная стратегия выживания. Они обладают умением переписывать каждый раз все с нового листа.
Пробуют себя в разных ролях: побыла такой, не получилось — можно в следующий раз попробовать побыть иной. И жизнь предоставляет им такую возможность. Они, как в компьютерной игре, могут многократно проходить один и тот же уровень, используя предыдущий опыт.
С другой стороны, как бы ни хвалились эти женщины большим списком друзей, частые переезды накладывают отпечаток — проявляется неспособность к глубоким привязанностям, невозможность долго поддерживать отношения.
Дружба по переписке не дает таких целостных отношений, как живое общение. Это не совсем та связь, при которой люди проходят огонь, воду и медные трубы — когда есть разница во мнениях, неизбежные конфликты. В переписке, особенно с задержкой во времени, этого нет. Отношения становятся рафинированными.
В такой ситуации мы берем только самое хорошее и сохраняем немного идеалистическое отношение к дружбе. Им особенно важно, чтобы хоть что-то оставалось неизменным в их переменчивом мире, за что можно уцепиться.
Свою идентификацию мы строим в том числе на взаимодействии со средой, например: «Я люблю рок, играю в шахматы, дружу с Машей...» Если окружение часто меняется, то идентичность подвергается риску. Именно поэтому при кажущейся готовности к переменам, должны оставаться какие-то неизменные вещи. Ими могут стать и обычные карандаши. Если мир часто меняется, необходимы какие-то якоря для устойчивости.
У таких девочек не вырабатывается ценность обустройства своего жилья, гнезда. Формально у них есть свое пространство, но возможности обжить его так, как хочется, в полной мере нет. И даже с годами отношение к постоянному жилью часто сохраняется как ко временному».
Им особенно важно, чтобы хоть что-то оставалось неизменным в их переменчивом мире, за что можно уцепиться
НЕТ ДИАЛОГА — ЕСТЬ СВОД ПРАВИЛ
«Отец такого семейства живет в серьезных гендерных стереотипах, — считает Виктория Меркулова. — Есть некий кодекс чести: к нему предъявляются не только стандартные требования, как к любому другому мужчине (сильный, смелый, надежный), но и жесткие требования как к военному, у которого все должно быть образцово-показательно: и выправка, и обмундирование, и семья.
Такие мужчины вынуждены всегда соответствовать, и дома, и на службе. У военного и его жены четко распределены роли: он служит, она поддерживает очаг. При этом они могут все обсуждать, но отношения часто формальные.
Дочери принимают их за идеальные, но очень похоже, что отец играет роль идеального мужчины, а мать — роль идеальной женщины. Личные конфликты не имеют право выходить наружу. Не имеет право кто-то кем-то быть недоволен.
Жена многое терпит и часто не позволяет себе поплакать, дать слабину. Она тоже «держит лицо», как и муж. Там нет диалога, но есть правила, иногда негласные, потому что «так положено». Часто дома командует мама, а папа, который на плацу гром и молния, при жене — покорный и послушный.
В голове у дочки такого папы тоже будет свод правил и невозможность вести диалог. Все, что не будет попадать в этот перечень, вызовет негатив и критику, а зачастую отвержение.
Она не сможет спросить: «А почему у тебя так? А что ты думаешь? А как ты хочешь?» Для нее работает правило: «У меня вот так, потому что мой папа действовал так, а мама — вот так». Для нее существуют две категории: правильно и неправильно. И «неправильный» мужчина ей не нужен. Мир делится на пунктуальных и нет. Непунктуальный человек сразу выпадает из образа отца, и весь перечень достоинств с него слетает.
В среде военных работают стереотипы: не болтай лишнего, приказали — исполняй. Они не мечтают, не планируют надолго, не мучаются выбором, есть кашу или омлет — что дали, то и едят.
Такие мужчины живут в системе директив, пока не достигнут какого-то уровня. А после этого у них возникает огромная ответственность за других. Они решают, когда другому человеку поесть, что надеть, куда пойти и что сделать. Когда и жизнь отдать, если придется.
Это огромный груз. В такой системе координат быть человеком слова и дела — наиболее подходящее адаптивное поведение. В этом есть некое упрощение, идеализация мира, но по-другому такие мужчины просто не выживут (иногда в буквальном смысле).
Гражданским женщинам научиться у дочерей военных так воспринимать мужчину, брак и себя невозможно — это просто другая реальность и другое сознание.
А мужчинам, если им импонирует способность таких женщин быть верной подругой долгие годы, нужно научиться соответствовать их ожиданиям: стать надежными, пунктуальными, и в целом — идеальными».
Читать статью целиком на сайте Psychologies.
«Отец такого семейства живет в серьезных гендерных стереотипах, — считает Виктория Меркулова. — Есть некий кодекс чести: к нему предъявляются не только стандартные требования, как к любому другому мужчине (сильный, смелый, надежный), но и жесткие требования как к военному, у которого все должно быть образцово-показательно: и выправка, и обмундирование, и семья.
Такие мужчины вынуждены всегда соответствовать, и дома, и на службе. У военного и его жены четко распределены роли: он служит, она поддерживает очаг. При этом они могут все обсуждать, но отношения часто формальные.
Дочери принимают их за идеальные, но очень похоже, что отец играет роль идеального мужчины, а мать — роль идеальной женщины. Личные конфликты не имеют право выходить наружу. Не имеет право кто-то кем-то быть недоволен.
Жена многое терпит и часто не позволяет себе поплакать, дать слабину. Она тоже «держит лицо», как и муж. Там нет диалога, но есть правила, иногда негласные, потому что «так положено». Часто дома командует мама, а папа, который на плацу гром и молния, при жене — покорный и послушный.
В голове у дочки такого папы тоже будет свод правил и невозможность вести диалог. Все, что не будет попадать в этот перечень, вызовет негатив и критику, а зачастую отвержение.
Она не сможет спросить: «А почему у тебя так? А что ты думаешь? А как ты хочешь?» Для нее работает правило: «У меня вот так, потому что мой папа действовал так, а мама — вот так». Для нее существуют две категории: правильно и неправильно. И «неправильный» мужчина ей не нужен. Мир делится на пунктуальных и нет. Непунктуальный человек сразу выпадает из образа отца, и весь перечень достоинств с него слетает.
В среде военных работают стереотипы: не болтай лишнего, приказали — исполняй. Они не мечтают, не планируют надолго, не мучаются выбором, есть кашу или омлет — что дали, то и едят.
Такие мужчины живут в системе директив, пока не достигнут какого-то уровня. А после этого у них возникает огромная ответственность за других. Они решают, когда другому человеку поесть, что надеть, куда пойти и что сделать. Когда и жизнь отдать, если придется.
Это огромный груз. В такой системе координат быть человеком слова и дела — наиболее подходящее адаптивное поведение. В этом есть некое упрощение, идеализация мира, но по-другому такие мужчины просто не выживут (иногда в буквальном смысле).
Гражданским женщинам научиться у дочерей военных так воспринимать мужчину, брак и себя невозможно — это просто другая реальность и другое сознание.
А мужчинам, если им импонирует способность таких женщин быть верной подругой долгие годы, нужно научиться соответствовать их ожиданиям: стать надежными, пунктуальными, и в целом — идеальными».
Читать статью целиком на сайте Psychologies.
Записаться на встречу с гештальт-терапевтом Викторией, автором статьи, можно по телефону +7 926 236 94 27. Подробнее про терапевта.
