Нарушение этики на примере сериала "Gypsy"
Одна из летних премьер NETFLIX — сериал «Цыганка» с Наоми Уоттс в главной роли. Она играет терапевта, которая в нарушение профессионального этического кодекса начинает вмешиваться в личную жизнь своих клиентов, тем самым всё только усложняя. По нашей просьбе гештальт-терапевт Анна Бокова разбирает действия героини и рассказывает, насколько сериал соответствует реальным будням психотерапии.
Оригинал опубликован на сайте WONDERZINE.
Оригинал опубликован на сайте WONDERZINE.
Нам показывают успешного психотерапевта Джин в тот момент её жизни, когда она нарушает все этические законы и начинает работать во вред своим клиентам. Собственно нарушения этического кодекса, за которые в Америке могут лишить лицензии, и двигают сюжет сериала.
О том, насколько достоверно показана работа терапевта
В хороших американских сериалах, а уж тем более у такого гиганта, как Netflix, несомненно, работают грамотные фактчекеры. Именно поэтому несоответствия в «Цыганке» — умышленные, призванные подчеркнуть конфликт и несовершенство главной героини. Нам показывают успешного психотерапевта Джин в тот момент её жизни, когда она нарушает все этические законы и начинает работать во вред своим клиентам. Собственно нарушения этического кодекса, за которые в Америке могут лишить лицензии, и двигают сюжет сериала.
В самом начале главная героиня произносит монолог о бессознательном. «Есть сила, более могущественная, чем свобода воли, — наше подсознание. В глубине всегда есть секрет или кто-то совсем другой». При этом как психолог она ни разу не интересовалась подсознательным своих клиентов и не работала с ним. Мы видим, что клиенты лишь раздражают её своей «неправильностью» и несоответствием её ожиданиям. Своим бессознательным она тоже не озадачена: она не ходит на терапию, не обращается за помощью к супервизору (в психологии общепринята практика супервизии — обращения к старшему коллеге для разрешения сложных ситуаций при работе с клиентами), она лишь подчиняется своим инстинктам, глотает таблетки, пьёт виски.
В русской озвучке Джин называют психиатром, но на самом деле у неё PhD по психологии — это учёная степень, но она не делает специалиста психиатром — то есть не даёт права выписывать лекарства. Поэтому когда Джин необходимо было успокоительное, она ворует рецепт, будучи в гостях.
О методах героини Наоми Уоттс
Джин психолог, но её методы достаточно директивны, она много интерпретирует и навязывает клиентам свои собственные решения. Например, она может сказать клиентке, что дочь её любит или что чем больше она будет контролировать свою дочь, тем больше та её будет отталкивать. Что в принципе верно, просто это слова Капитана Очевидность: такие фразы могут сказать друзья или знакомые, но к психологу люди приходят за тем, чтобы иметь возможность разделить свои чувства, быть понятым именно в их картине мира. Джин же с чувствами практически не работает.
Трудно судить о том, какого направления она придерживается: для того чтобы это определить, нужно понимать частоту её встреч с клиентами. Сначала я подумала, что она работает не в гуманистическом направлении (которое близко мне), а в подобии современной версии психоанализа, но комментарии её коллег при обсуждении клиентских случаев всё же говорят об обратном. Правила Джин нарушает и в том и в другом случае — просто это разные правила. Общепринятые правила есть в любом направлении, хотя надо понимать, что терапия — это творчество, индивидуальный подход, поэтому оценка эффективности может быть сложна.
В хороших американских сериалах, а уж тем более у такого гиганта, как Netflix, несомненно, работают грамотные фактчекеры. Именно поэтому несоответствия в «Цыганке» — умышленные, призванные подчеркнуть конфликт и несовершенство главной героини. Нам показывают успешного психотерапевта Джин в тот момент её жизни, когда она нарушает все этические законы и начинает работать во вред своим клиентам. Собственно нарушения этического кодекса, за которые в Америке могут лишить лицензии, и двигают сюжет сериала.
В самом начале главная героиня произносит монолог о бессознательном. «Есть сила, более могущественная, чем свобода воли, — наше подсознание. В глубине всегда есть секрет или кто-то совсем другой». При этом как психолог она ни разу не интересовалась подсознательным своих клиентов и не работала с ним. Мы видим, что клиенты лишь раздражают её своей «неправильностью» и несоответствием её ожиданиям. Своим бессознательным она тоже не озадачена: она не ходит на терапию, не обращается за помощью к супервизору (в психологии общепринята практика супервизии — обращения к старшему коллеге для разрешения сложных ситуаций при работе с клиентами), она лишь подчиняется своим инстинктам, глотает таблетки, пьёт виски.
В русской озвучке Джин называют психиатром, но на самом деле у неё PhD по психологии — это учёная степень, но она не делает специалиста психиатром — то есть не даёт права выписывать лекарства. Поэтому когда Джин необходимо было успокоительное, она ворует рецепт, будучи в гостях.
О методах героини Наоми Уоттс
Джин психолог, но её методы достаточно директивны, она много интерпретирует и навязывает клиентам свои собственные решения. Например, она может сказать клиентке, что дочь её любит или что чем больше она будет контролировать свою дочь, тем больше та её будет отталкивать. Что в принципе верно, просто это слова Капитана Очевидность: такие фразы могут сказать друзья или знакомые, но к психологу люди приходят за тем, чтобы иметь возможность разделить свои чувства, быть понятым именно в их картине мира. Джин же с чувствами практически не работает.
Трудно судить о том, какого направления она придерживается: для того чтобы это определить, нужно понимать частоту её встреч с клиентами. Сначала я подумала, что она работает не в гуманистическом направлении (которое близко мне), а в подобии современной версии психоанализа, но комментарии её коллег при обсуждении клиентских случаев всё же говорят об обратном. Правила Джин нарушает и в том и в другом случае — просто это разные правила. Общепринятые правила есть в любом направлении, хотя надо понимать, что терапия — это творчество, индивидуальный подход, поэтому оценка эффективности может быть сложна.
Тема личных границ в психотерапии возникает всегда, рано или поздно. В этом смысле терапевты ничем не отличаются от обычных людей, которые границу прощупывают опытным путём, до тех пор пока не наткнутся на неё.
О том, как устроено сообщество терапевтов
Самому перерабатывать всё, что приносят клиенты, и при этом оставаться работоспособным достаточно непросто. Поэтому у терапевта в 80 % случаев есть свой терапевт и в 100 % случаев должен быть супервизор, чтобы разбирать клиентские случаи.
Хороший супервизор, выслушав рассказ о том, как психолог ведет терапию, может дать своевременный совет, поделиться своим мнением, скорректировать метод, указать на ошибки. В Америке профессиональное сообщество терапевтов устроено довольно строго. И если клиент, к примеру, покончит с собой, запускается расследование, в ходе которого терапевт должен будет предъявить все свои записи сессий с клиентом. И все те же супервизоры решают, насколько корректным было поведение терапевта.
В сериале у героини Уоттс есть интервизорская группа — коллектив, который занимается разбором. Это тоже неплохой вариант, вот только Джин к мнению коллег особо не прислушивается и даже не видит потребности в этом. «Голосом разума», а точнее выражением грамотной психологической позиции выступает коллега Джин — уже в первой серии он говорит о том, что «мы обсуждаем проблемы клиентов, а не принимаем решения». Тогда как Джин легко может посоветовать клиенту после расставания с девушкой собрать её вещи и убрать их в коробку.
О профессиональном выгорании
Нам показывают, что Джин находится на стадии профессионального выгорания. Об этом говорят её фразы «Меня приводит в уныние, когда пациенты совершают одни и те же ошибки» (1-я серия) и «Я устала неделями сидеть в офисе и слушать одну и ту же историю без результатов. Это неприятно» (2-я серия). Когда у психолога случается эмоциональное и профессиональное выгорание — это повод самому обратиться к психологу или взять супервизию по своим клиентам. Джин же решает проблемы при помощи алкоголя и новой вымышленной личности — «Дианы», — которую она примеряет на себя.
Становясь «Дианой», Джин начинает мониторить соцсети клиентов, знакомиться с теми, о ком клиенты конфиденциально рассказывают ей на сессиях, проверять достоверность информации, которую ей доверяют клиенты. Так, она через весь город едет в парикмахерскую и заводит беседы с дочерью Клэр — одной из клиенток, той самой, которую убеждала, что дочь её любит. Ребекка, дочь Клэр, рассказывает ей о своих отношениях с матерью. Также «Диана» знакомится с Сидни, девушкой другого своего клиента Сэма, которому советовала упаковать вещи и которому во второй серии директивно дала домашнее задание не вступать ни в какие контакты с Сидни. «Диана» не просто выведывает у Сидни подробности её жизни и ищет несоответствия в рассказах Сэма о ней, но и вступает с Сидни в любовные отношения.
Всё это, понятным образом, пагубно сказывается на работе. Клэр, которую на терапии Джин перестала поддерживать, когда разговор заходит о чувствах к дочери Ребекке, прерывает терапию. Сэм тоже начинает сомневаться в том, что Джин действует в его интересах. Сценаристы прямо показывают, как лишняя информация может только вредить клиенту. Всё, что клиент приносит на терапию, отражает его внутренний мир и то, как в нём он располагает свои чувства и как воспринимает события. Когда психолог получает какую-то информацию о клиенте, которую клиент сам не приносил на терапию, это начинает влиять на психолога и его восприятие клиента. Для клиента такая терапия становится небезопасной, потому что терапевт в какой-то степени обманывает его, зная о нём то, что клиент говорить не хотел. Невербально всё равно это будет проявляться в терапии — в виде напряжения, бессознательной конфронтации, отвержения как способа уйти от напряжения.
Самому перерабатывать всё, что приносят клиенты, и при этом оставаться работоспособным достаточно непросто. Поэтому у терапевта в 80 % случаев есть свой терапевт и в 100 % случаев должен быть супервизор, чтобы разбирать клиентские случаи.
Хороший супервизор, выслушав рассказ о том, как психолог ведет терапию, может дать своевременный совет, поделиться своим мнением, скорректировать метод, указать на ошибки. В Америке профессиональное сообщество терапевтов устроено довольно строго. И если клиент, к примеру, покончит с собой, запускается расследование, в ходе которого терапевт должен будет предъявить все свои записи сессий с клиентом. И все те же супервизоры решают, насколько корректным было поведение терапевта.
В сериале у героини Уоттс есть интервизорская группа — коллектив, который занимается разбором. Это тоже неплохой вариант, вот только Джин к мнению коллег особо не прислушивается и даже не видит потребности в этом. «Голосом разума», а точнее выражением грамотной психологической позиции выступает коллега Джин — уже в первой серии он говорит о том, что «мы обсуждаем проблемы клиентов, а не принимаем решения». Тогда как Джин легко может посоветовать клиенту после расставания с девушкой собрать её вещи и убрать их в коробку.
О профессиональном выгорании
Нам показывают, что Джин находится на стадии профессионального выгорания. Об этом говорят её фразы «Меня приводит в уныние, когда пациенты совершают одни и те же ошибки» (1-я серия) и «Я устала неделями сидеть в офисе и слушать одну и ту же историю без результатов. Это неприятно» (2-я серия). Когда у психолога случается эмоциональное и профессиональное выгорание — это повод самому обратиться к психологу или взять супервизию по своим клиентам. Джин же решает проблемы при помощи алкоголя и новой вымышленной личности — «Дианы», — которую она примеряет на себя.
Становясь «Дианой», Джин начинает мониторить соцсети клиентов, знакомиться с теми, о ком клиенты конфиденциально рассказывают ей на сессиях, проверять достоверность информации, которую ей доверяют клиенты. Так, она через весь город едет в парикмахерскую и заводит беседы с дочерью Клэр — одной из клиенток, той самой, которую убеждала, что дочь её любит. Ребекка, дочь Клэр, рассказывает ей о своих отношениях с матерью. Также «Диана» знакомится с Сидни, девушкой другого своего клиента Сэма, которому советовала упаковать вещи и которому во второй серии директивно дала домашнее задание не вступать ни в какие контакты с Сидни. «Диана» не просто выведывает у Сидни подробности её жизни и ищет несоответствия в рассказах Сэма о ней, но и вступает с Сидни в любовные отношения.
Всё это, понятным образом, пагубно сказывается на работе. Клэр, которую на терапии Джин перестала поддерживать, когда разговор заходит о чувствах к дочери Ребекке, прерывает терапию. Сэм тоже начинает сомневаться в том, что Джин действует в его интересах. Сценаристы прямо показывают, как лишняя информация может только вредить клиенту. Всё, что клиент приносит на терапию, отражает его внутренний мир и то, как в нём он располагает свои чувства и как воспринимает события. Когда психолог получает какую-то информацию о клиенте, которую клиент сам не приносил на терапию, это начинает влиять на психолога и его восприятие клиента. Для клиента такая терапия становится небезопасной, потому что терапевт в какой-то степени обманывает его, зная о нём то, что клиент говорить не хотел. Невербально всё равно это будет проявляться в терапии — в виде напряжения, бессознательной конфронтации, отвержения как способа уйти от напряжения.
Чтобы действовать в интересах клиента и поддерживать его, надо верить в его чувства и понимать его внутренний мир. Любая лишняя информация лишает психолога возможности поддерживать клиента в актуальных для него переживаниях.
О нарушении личных границ и манипуляциях
Тема личных границ в психотерапии возникает всегда, рано или поздно. В этом смысле терапевты ничем не отличаются от обычных людей, которые границу прощупывают опытным путём, до тех пор пока не наткнутся на неё. Джин границы явно переходит. Я бы сказала, что у неё развивается комплекс бога, она очень жёстко манипулирует клиентами.
Терапевты не дают прямых советов клиентам, потому клиент приходит к терапевту, чтобы найти свой способ справляться со сложностями, лучше узнать себя. Давая прямой совет, ты никак не помогаешь клиенту продвинуться в этом. Ты можешь решить проблемы за него, но он не получает навыка, чтобы решить проблему в следующий раз.
Чтобы действовать в интересах клиента и поддерживать его, надо верить в его чувства и понимать его внутренний мир. Любая лишняя информация лишает психолога возможности поддерживать клиента в актуальных для него переживаниях. Во второй серии это и пытается сказать Джин тот самый «голос разума», её коллега, когда между ними идёт разговор о том, как Джин устала от Клэр: «Я дошла до того, что не верю ни единому её слову о Ребекке», — говорит Джин. «Но твой пациент Клэр, а не Ребекка! Ты работаешь с тем, что она приносит на сеанс, будь то бред или реальность», — пытается её вразумить коллега.
Не способствует терапии и принятие психологом решений за клиентов. Сэм, которым сначала «управляла» его девушка Сидни, теперь становится «управляемым» своим психологом. «Я хочу, чтобы вы двигались дальше, Сэм», — говорит Джин. Но она психолог, и это её желание, не клиента. И психологу надо бы идти к своему психологу, где есть место говорить о своих желаниях. Для клиента, тем более такого ведомого, как Сэм, это звучит как наставление и никак не способствует его отделению и самостоятельности.
Двойная жизнь Джин и двойные отношения с клиентами, которые она выстраивает, говорят о её непрофессионализме — но тем интереснее следить за развитием сюжета.
Тема личных границ в психотерапии возникает всегда, рано или поздно. В этом смысле терапевты ничем не отличаются от обычных людей, которые границу прощупывают опытным путём, до тех пор пока не наткнутся на неё. Джин границы явно переходит. Я бы сказала, что у неё развивается комплекс бога, она очень жёстко манипулирует клиентами.
Терапевты не дают прямых советов клиентам, потому клиент приходит к терапевту, чтобы найти свой способ справляться со сложностями, лучше узнать себя. Давая прямой совет, ты никак не помогаешь клиенту продвинуться в этом. Ты можешь решить проблемы за него, но он не получает навыка, чтобы решить проблему в следующий раз.
Чтобы действовать в интересах клиента и поддерживать его, надо верить в его чувства и понимать его внутренний мир. Любая лишняя информация лишает психолога возможности поддерживать клиента в актуальных для него переживаниях. Во второй серии это и пытается сказать Джин тот самый «голос разума», её коллега, когда между ними идёт разговор о том, как Джин устала от Клэр: «Я дошла до того, что не верю ни единому её слову о Ребекке», — говорит Джин. «Но твой пациент Клэр, а не Ребекка! Ты работаешь с тем, что она приносит на сеанс, будь то бред или реальность», — пытается её вразумить коллега.
Не способствует терапии и принятие психологом решений за клиентов. Сэм, которым сначала «управляла» его девушка Сидни, теперь становится «управляемым» своим психологом. «Я хочу, чтобы вы двигались дальше, Сэм», — говорит Джин. Но она психолог, и это её желание, не клиента. И психологу надо бы идти к своему психологу, где есть место говорить о своих желаниях. Для клиента, тем более такого ведомого, как Сэм, это звучит как наставление и никак не способствует его отделению и самостоятельности.
Двойная жизнь Джин и двойные отношения с клиентами, которые она выстраивает, говорят о её непрофессионализме — но тем интереснее следить за развитием сюжета.
Записаться на встречу с гештальт-терапевтом Анной, автором статьи, можно по телефону +7 916 912 23 30. Подробнее про терапевта.
