Чувство стыда жгуче и настолько непереносимо, что изолирует от контакта и окружения как раз таким образом, что хочется условно сгореть и провалиться. То есть тоже исчезнуть, как и при муках совести, но гораздо стремительнее. Стыд похож на горючее вещество – быстро вспыхивает и быстро изолирует, отрезает человека от других. И пережить стыд можно только через принятии другим – терапевтом, другом, близкими. Через предъявление своей уязвимости и принятия другими, то есть через сохранение или восстановление «сожженного» контакта.
Также Барнс упоминает чувство вины. Что ж, можно сказать, что это самое «простое» из этих трех переживаний – избавиться от чувства вины можно признав его, прожив и простив себя. Иногда невозможно получить прощение от человека, перед кем ты виноват, иногда невозможно исправить ситуацию - и тогда остается либо простить себя либо продолжать наказывать чувством вины какое-то время до наступления искупления. Последний выбор обычно происходит неосознанно.
Угрызения совести и правда – более запутанное и сложное чувство, чем вина и стыд. Ведь если вину можно искупить и простить, а стыд растворяется при его распознавании через принятие, то из чего состоят угрызения совести? Такого аутентичного чувства как совесть в природе не существует.
При ближайшем рассмотрении можно сказать, что угрызения совести – это переживание стыда низкой интенсивности, нагруженного чувством вины, но вросшего при этом настолько глубоко, что он превращается в ценность, определяющей личность. Звучат угрызения совести обычно как «не стоило так делать», «надо было по-другому». Угрызения всегда обращены в прошлое и всегда относительно поступков, которые совершил сам человек по отношению к другим или себе. Тогда совесть – это оценщик, цензор, который спустя время определяет, как изменилась личность. Который калибрует шкалу, по которой человек определяет себя как индивида.